и снова мы...

[5682]

Название: "Письма"
Автор: Лист
Бета:  Мегара
Фандом: One Piece
Персонажи: Луффи, Мугивары, сэр Крокодайл, бананачайка
Рейтинг: PG
Жанр: hurt|comfort
Дисклеймер: От всего этого имею только удовольствие. Да и то моральное...
Саммари: История одной переписки.
Примечание автора-1: спойлеры всех-всех арок. через пару недель станет Ну Очень Махровым АУ.
Примечание автора-2: "это джен", - утверждает Капитан. но мы-то понимаем... (с)

«Манки Ди Луффи,
Думаю, я совершенно не ошибусь если позволю себе предположить, что ты сейчас находишься где-то на Гранд Лайне в том же самом состоянии, в каком ты и находился после смерти твоего брата. И не надо хмуриться, кусать губы и злиться на меня — я-то уж точно не имею к этому никакого отношения. И мне-то уж точно должно быть абсолютно все равно, что там с тобой происходит. А на самом деле все, почему-то наоборот.
Поэтому скажу тебе сразу (негоже на тебя все мое свободное время тратить) — хватит убиваться, Мугивара. Твой брат мертв. И он погиб ради того, что бы ты сейчас жил, а не занимался самобичеванием и сидел с мыслями о том, насколько несправедлива к тебе жизнь. Поверь моему опыту, это самый плохой выход из подобной ситуации. Ты сейчас, Мугивара, перед одной такой бездной стоишь. Шагнешь в нее, и будь ты хоть самым сильным и смелым человеком на планете, но даже и у тебя не будет шанса выбраться. А дальше только смерть. Не думаю, что ты хочешь как можно скорее умереть, не правда ли?
У тебя есть мечта, не так ли? Вот и иди к ней, как шел и до этого. Перебори себя, как поступал раньше. Поверь в себя, в конце концов.
Иначе, какой из тебя Король Пиратов, а?»

Маленький, потрепанный за время «доставки» желтоватого цвета листик.
Тонкие, слегка витиеватые буквы, странно извивающиеся и переплетающиеся между собой, бегущие куда-то, соревнующиеся, создавая слишком едкие и емкие слова. Которые моментально впечатываются в память Луффи, издеваются над ним, заставляя его снова и снова вспоминать те ощущения опустошенности и проигрыша, которые парень испытал рядом с телом своего мертвого брата.
«… Ты сейчас, Мугивара, перед одной такой бездной стоишь. Шагнешь в нее, и будь ты хоть самым сильным и смелым человеком на планете, но даже и у тебя не будет шанса выбраться. А дальше только смерть. Не думаю, что ты хочешь как можно скорее умереть, не правда ли?»
Луффи сжимает кулаки, пытаясь переключиться на что-нибудь другое, менее убивающее. Только вот эти витиеватые буквы, написанные явно торопящимся и злящимся на что-то человеком, все еще стоят перед его глазами, сверкают, переливаются, издеваются. Как бывает, когда посмотришь на солнце, закроешь глаза, а его отблески все еще перед тобой стоят. И буквы были абсолютно такими же.
И хотелось хоть как-то прекратить это, унять эту тьму, это ощущение тупой, всепоглощающей боли. Забыть, вырвать из своей памяти, положить этому конец.
Луффи не может придумать ничего лучше, чем написать ответное письмо. Злое, безжалостное, отчаянное. Тем более, что чайка-почтальон все еще сидит на перилах бортовой лестницы.
Будто получила указание без ответа не возвращаться.

* * *

- Луффи, ты ничего рассказать не хочешь?
Отрицательное мотание головой.
-Ты какой-то странный ходишь эти последние два дня...
Вопросительный взгляд.
- Знаешь, Луффи, ты снова начал замыкаться в себе. Мы думали, что ты уже более-менее отошел от сме... от того. А ты вдруг почему-то стал катиться к тому состоянию, какое у тебя было в тот день, когда мы снова встретились на Сабаоди.
Негромкая хмурая усмешка.
- Ну, раз ничего у тебя не случилось, то это только к лучшему, правда...
Равнодушное пожимание плечами.
- И да, Луффи... Какого черта у нас на палубных перилах уже второй час сидит какая-то слишком странная почтовая чайка, которая вечно кусаться пытается, как только кто-то из нас к ней подходит?
Резко выдвинутый стул и частый, постепенно стихающий звук шлепающих но полу ног.
- Эй, вам не кажется, что с ним все-таки что-то странное происходит?
Остывающий в большой, капитанской кружке чай.

* * *

«Мугивара,
На самом деле мне очень жаль, что ты так и не удосужился понять смысл моего письма. Впрочем, твоя зацикленность на ненависти ко мне будет получше той зацикленности на смерти твоего брата.
Говоришь, ты уже отошел от своего раннего состояния? А что же ты тогда на письмо мое вообще внимание обратил? Нелогичный ты, Мугивара. И письмо тебя не просто задело, а даже в какую-то отчаянную ярость привело.
Делай выводы.»

* * *

Ему наплевать на эти письма.
Ему наплевать на то, что совершенно чужой человек пытается обнажить перед ним самим все его сомнения, страхи, чувства. От самых ярких до каких-то тусклых, незаметных, тянущихся где-то в конце.
Ему наплевать на вылезающее откуда-то ощущение беспомощности, пытающееся уговорить его сдаться на милость своего неизвестного «советчика». Он ведь был во всем прав, шепчет беспомощность, а ей на помощь приходят и здравый смысл, и отчаянье, и какая-то отчаянно желающая существовать тяга к нормальной, не обремененной ненужными страхами жизни.
Луффи отчаянно бьет кулаком по деревянной стене каюты. Черт, снова это чувство, снова это желание разнести все вокруг чуть ли не до последней щепки — лишь бы его прежняя жизнь вернулась на круги своя.
Эта переписка слишком затянулась для того, чтобы ее можно было считать какой-то иллюзией. Слишком затянулась для того, чтобы можно было вот так вот легко и просто наплевать на слова человека, который будто находился по ту сторону свернутого в трубочку письма. Совсем близко.
Да и стопка писем, которые Луффи почему-то хранит под не слишком крепко прибитой к полу доской в кладовке, тоже никуда не денутся.
Луффи не знает, почему по его щекам сейчас текут какие-то слезы безнадежности, а рука крепко-крепко сжимает клочок бумаги с очередным письмом, таким привычным по своему содержанию и заканчивающимся всего лишь одной короткой фразой.
«Живи, Манки Ди Луффи.»

* * *

«Я понимаю, что все равно своими «проповедями» мне ничего дельного добиться не удастся. Хорошо, тогда поверни голову, посмотри на лица своих накама. Они ведь живут, не правда ли? Радуются, дурачатся, спят, ругаются. Живут, Мугивара, понимаешь? А ведь у каждого из них были свои потери, похожие на твою (ну, я не знаю — возьми, к примеру, Нико Робин и вспомни о ее прошлом). Но они же сумели преодолеть свою боль, а?
Подумай над этим.»

* * *

«Я не знаю, почему, но ты все-таки прав. Я попытаюсь, честно-честно. Только вот накама моим сейчас все-таки полегче будет, чем мне. Они же все уже давно через свои потери прошли, успокоились. Я вот у Робин спросил, как можно побыстрее от этих всех ощущений избавиться. Она сказала, что нужно только иметь рядом с собой таких людей, с которыми будет легко, и которые смогут помочь. (Усопп сказал, что это она на нашу команду намекала, а сам в это время почему-то косился на работающего Фрэнки. Не знаю, чего это он. Странно, да?) Я тут подумал и понял, что все-таки хорошо, что рядом со мной тоже такие люди есть. Ну, мои накама — Зоро, Нами, Санджи, Усопп, Чоппер, Фрэнки, Брук, Робин (а мне кажется, почему-то, что ты с ней когда-то пересекался, ну раз ты про ее прошлое знаешь). Ну и ты еще. Я хоть совершенно не знаю, кто ты, откуда, как ты выглядишь и что ты любишь, но зато я тебе могу абсолютно все рассказать. Честно.
Ладно, я буду изо всех сил стараться больше не возвращаться к этим событиям, оставлю их в прошлом. Ну, или попытаюсь так сделать. Это же будет лучше, да? Только мне очень тяжело будет не вспоминать про Эйса, про то, как я не смог его спасти, и он... Он умер. Ну вот, опять мне грустно становится. А кода я тебе про команду рассказывал, я этой грусти совсем не чувствовал, будто ничего страшного со мной и не происходило. Ну, может, и было мне грустно, но совсем немного!
Ох, я побежал, там меня Нами зовет. Может, я хоть отвлекусь от этого всего. И я буду жить. Обещаю.»

* * *

«Говоришь, будешь стараться? Что же, Мугивара, это похвально. Главное, не зацикливайся на своих бывших проблемах — тогда, пожалуй, все встанет на свои места. А там уже сам смотри, что для тебя будет лучшим.
Живи сегодняшним днем, в крайнем случае — завтрашним. А все старые события просто оставь позади себя. Лишний груз, знаешь ли.
P.S. По поводу Нико Робин. Я думаю, во времена моей молодости только ленивые дегенераты не знали о существовании и истории этой женщины, тогда - «дьявольского ребенка». Странные вопросы ты задаешь, Мугивара.»

* * *

- Луффи?
Большая белая чайка неодобрительно кричит, глядя на не слишком ответственную, на ее взгляд, девушку. Нахохливается, щелкает клювом и отворачивается, гордо подняв голову. Будто считает себя выше каких-то там абсолютно неважных ей людей.
- Луффи, чего ты с этой птицей возишься?
Луффи, высунув от усилия язык, пытается привязать к лапке птицы очередное письмо, и только дергает плечом — мол, подожди немного. Нами, недоуменно глядя на разворачивающееся перед ней действие, садится на палубу, спиной прислоняясь к борту корабля. Не выдерживает и улыбается. Все-таки Луффи такой смешной, когда пытается какое-то глупое дело делать со всей не присущей ему серьезностью.
Чайка недовольно кричит, пытается укусить Луффи за ухо и улетает. Парень садится на пол рядом со своей накама, улыбается и смотрит ей в глаза.
- Я это... Письмо отправил... Ну, помнишь? Я же рассказывал тебе...
Нами слушает сбивчивые оправдания Луффи, смотрит на него и совершенно не понимает, как он успел настолько измениться за какие-то короткие два месяца. А ведь казалось, что тот забитый, потерянный и слегка апатичный Луффи, которого они и встретили на Сабаоди после разлуки, еще долго будет плавать вместе с ними, будто напоминая Мугиварам о том, что происходило с их капитаном после временного распада команды.
А вся перемена из-за каких-то писем, о которых Луффи ей изредка рассказывал. Мол, один неизвестный человек, решивший в свое время то ли поиздеваться над Луффи, то ли подтолкнуть его к верному пути не слишком приятным способом, в итоге стал именно тем, кто снова вернул Мугиваре способностью нормально, не вымученно улыбаться. И верить в себя.
Нами слушает уже перешедшую на какую-то совершенно постороннюю тему болтовню Луффи, и, подпирая кулаком подбородок, думает, что если бы ей удалось когда-нибудь встретить этого неизвестного «письменного советчика» капитана, она бы обязательно нашла хоть какой-нибудь способ отблагодарить того.

* * *

«А еще мы завтра наконец-то пристанем к какому-то острову (Нами говорила, как он называется, а я почему-то не запомнил. То ли остров Надежды, то ли еще что-то в этом роде), и будем на нем сидеть пять дней, пока Лог Пос не настроится. Я на самом деле уже очень сильно этого жду, а то мы и так почти месяц на корабле провели. Усопп сказал, что его наверняка завтра какая-нибудь очередная болезнь свалит, но я думаю, что он зря волнуется. Ну, Нами же сказала, что на нем есть только две деревушки и крошечный портовый город, в который мы и направляемся. Так что вряд ли в подобном месте нас какая-нибудь опасность может поджидать.
Надеюсь, Нами мне даст в этот раз побольше денег, а то я в прошлый раз и поесть нормально не смог. А еще мне недавно Робин призналась в том, что ее какое-то странное чувство одолевает в последнее время — то ли беспокойство, то ли страх, то ли еще что-то в этом роде. Не знаю, чего это она, вроде бы у нас в команде все сейчас хорошо, да и не предвидится ничего. Странно это, вот правда.
А еще мне сегодня ночью приснился Эйс. И, скажу честно, он выглядел каким-то... счастливым, что ли? Я подумал еще, когда проснулся — может, он именно так и был счастлив в тот момент, когда умер, а? Надеюсь, что да... А, и мне уже почти не больно о нем вспоминать, наоборот, как-то даже тепло становится, когда я о нем думаю. Такое вот ощущение, что он стоит рядом и держит меня за плечо, успокаивает. Вот бы так и на самом деле было...
А, и еще у меня к тебе один вопрос есть. Ну, не вопрос даже, а просьба. Ты не мог бы уже поменять эту свою чайку? А то она в последнее время какая-то все более нервная и нервная становится. Нами на нее посмотрела, и сказала что у тебя скверный характер. Раз уж твоя почтовая чайка такая вредная и колючая.»

* * *

Совершенно было непонятно, зачем эти не слишком умные бандиты решили позариться на имущество команды, чья общая сумма за голову однозначно бы привела в ужас даже какого-нибудь самого матерого провинциального криминального элемента. А после того, как они чуть было не подстрелили флаг Мугивар, сразу стало понятно, что без драки тут не обойтись. Пришлось дать им отпор, хоть Луффи и не хотел проливать на этом острове ни одной капли крови своих накама.
Бандиты глупы - это факт. Но то, что среди них есть и парочка физически развитых людей, и несколько фруктовиков, явно было не в пользу пиратов. Которые совершенно не были готовы к такой внезапной стычке с никому неизвестными людьми.
Луффи знает, что ему нужно любой ценой защищать своих накама, изо всех сил пытающихся бороться. Да только вот эта внезапность нападения, и этот не слишком радующий глаз численный перевес явно не несут в себе никакой помощи.
Луффи отряхивает пыль с жилетки и шорт (да уж, эта ветреная погода сегодня разыгралась не на шутку; одно только радовало — хоть песок не так в глаза лезет, не то что их противникам), взглядом находит себе потенциального соперника, которому сейчас явно, ох как несладко придется, и уже готовиться вытянуть свою руку...
...и замирает, не в силах сделать сейчас хоть малейшее движение.
Потому что ветер только усиливается, крутится вокруг него, заглушает почти все звуки борьбы. Луффи слышит свист этого сильного ветра, видит несущуюся мимо него почти что на уровне земли легкую, невесомую пыль (на ум почему-то приходит секундное сравнение с какими-то — ха-ха! — снежинками). И песок.
Луффи прекрасно помнит это ощущение, когда все вокруг тебя становится каким-то не слишком четким, чуть размытым, когда глаза слезятся от песка и ветер еще больше треплет волосы, словно играясь. Понятно, почему его накама продолжают драться, не обращая совершенно никакого внимания на эту странную перемену в погоде. Конечно, их ведь не было с ним тогда.
Посреди той бескрайней, величественной пустыни, которая не слишком церемонится с посторонними людьми. Особенно когда ею при этом еще и управляют.
Луффи видит, как Робин, замерев на секунду, поводит плечом, будто пытаясь отмахнуться от каких-то назойливых, не слишком приятных мыслей. Луффи слышит, как сквозь звуки ветра пробивается звон скрещенных катан, звуки ударов и крики. Луффи ясно чувствует на себе этот язвительно-насмешливый взгляд и понимает, что теперь их на этом импровизированном «поле боя» стало на одного человека больше.
И Луффи знает, кого он увидит, если сейчас обернется.
- Давно не виделись, Мугивара.
Странное беспокойство незаметно сменяется уверенностью, и Луффи разворачивается.

* * *

- Он плывет с нами.
- Луффи, нет!
- Плывет.
- Луффи, ты с ума сошел? Он же наш враг!
- Бывший.
- Луффи, хватит так улыбаться и пожимать плечами! Ты что, забыл уже, сколько мы нервов и сил угробили на то, что бы разобраться с ним с его подчиненными?
- Нами, успокойся. Если Луффи считает, что так нужно, нам остается только подчиниться ему. Это же он у нас капитан. Тем более, он к нам на помощь пришел.
- И что? Этого хватило для того, что бы такие наивные идиоты, как вы трое, купились на его слова, а?
- Нами-суан назвала меня идиотом...
- Слушай, а чего они из-за тебя так расшумелись? Ну, поплывешь с нами до следующего острова, и что с того?
- Так, Фрэнки, хватит разговаривать с этим... этим крокодилом! Ты даже не знаешь, что мы от него в свое время натерпелись!
- На-а-ами, я тебе еще раз повторяю — ну он же наш бывший враг. И потом, он мне даже жизнь спас, когда мы шли Эйса спасать...
- Прошу тебя заметить, Мугивара, не один раз.
- ...ну да, не один. А три.
- Луффи!
- Вот видишь, Нами, он уже хороший.
- Луффи, почему ты настолько доверяешь абсолютно всем? Ну, хорошо, если уж тебя мои слова не убеждают... Вот, к примеру, вспомни про Робин. Как ты думаешь, ей не будет тяжело целых две недели плыть на одном корабле с этим?
- Робин? Я думаю, Робин не против будет. Правда же?
- Да.
- Вот видишь, Нами? Ну хва-а-атит уже, правда.
- Манки Ди Луффи, потом сам плакать будешь!
- Эй, а при чем тут Нико Робин? Она что, была как-то с ним связана, или что там?
- Не буду я плакать, Нами. И потом, он же с нами только совсем немного будет плыть — не в накама же я его зову...
- И слава богу! И хватит смеяться!
- Луффи, Нами, вы уже разобрались?
- Ага! Он плывет с нами!
- Вот и отлично. Ну-ка, Усопп, Чоппер, вылезайте уже из-под стола, хватит прятаться! Ничего он вам не сделает.
- Нет, мне кто-нибудь вообще объяснит, что здесь происходит, и при чем тут этот человек и Нико Робин?
- Ши-ши-ши!
- Боже мой. И почему именно мне пришлось попасть в этот дурдом?

* * *

«Я даже и не знаю, почему, но с тех пор как с нами плавает Крокодайл, жизнь на корабле как-то слишком сильно изменилась. Нет, ну правда! Теперь все как-то более дис.. дисцд... дисцсплинированными (или как там?) стали. Нет, мы продолжаем и дурачиться, и с ума сходить, как раньше, но все равно, как-то теперь с ним еще спокойнее стало... Вот, да, спокойнее. Странно, правда же? Он же для многих (особенно для Нами!) все еще остается нашим бывшим врагом, который чуть было страну Виви не захватил и меня не убил. А вот Зоро как-то спокойнее к его пребыванию на корабле отнесся, и Санджи тоже. И Робин, что для меня было как-то немного странно. Я даже переживал было поначалу, что она скажет. Она же к нему однозначно не слишком хорошо относится, особенно после того, как он чуть было не пытался ее убить...
А мне кажется, что он за все это время изменился, да. Вот знаешь, как снег. Он таким колючим кажется, и холодным, что аж передергиваешься. А потом однажды пойдешь куда-нибудь зимним вечером, далеко-далеко, завалишься по дороге в сугроб от усталости, ляжешь, станешь смотреть на небо, и снег кажется мягким, пушистым, приятным. Я помню, мы с Эйсом так часто зимой в сугробы друг друга пихали… Ой, весело было...
Ну вот, и Крокодайл такой же. Раньше он казался каким-то злым, безжалостным тираном, который только о собственных интересах думал. А сейчас, когда мы с ним поближе познакомились, он оказался все-таки совсем другим. Ну, вот он еще тогда, в Маринфорде, меня спас несколько раз — значит, ему не все равно, что с другими происходит! Так что он не только о собственных интересах думает. Был бы он таким, он сразу же после побега из Импел Дауна бросил нас всех и исчез где-нибудь. А потом он еще и нас тоже спас, четыре дня назад. Странный он, Крокодайл этот, правда же?
А еще знаешь, а вот я бы хотел его себе в накама позвать — нам ведь все-таки нужен какой-то человек, который будет и самым серьезным, и самым... Ну, я не помню, как Зоро мне вчера сказал... Слово это забылось... Ну, в общем, человеком, который умеет думать и заранее все просчитывать-рассчитывать и так далее. Кстати, я Зоро уже рассказал об этом, и он вроде бы как не против Крокодайла в нашей команде, вот. Да и остальные не будут против, я уверен! Вот только Нами придется долго уговаривать, а то она как-то слишком враждебно к нему все еще относится. Наверное, это из-за Виви, они же хорошими подругами во время нашего путешествия стали.
А вот сам Крокодайл, как мне кажется, не согласится. Ну, сейчас-то он с нами плывет исключительно из-за того, что нам по пути (да и мне же нужно было как-то его отблагодарить!). А вот чтобы стать накама... Я вот не думаю, что он бы хотел у кого-нибудь в подчинении ходить, а тем более у меня. Он ведь слишком своевольный, слишком независимый. Хотя, я думаю, ты о нем хоть чуточку, но должен был когда-нибудь слышать.
Если бы это было так легко, я бы подошел и сказал: «Эй, Крокодайл, будь моим накама!» Но он ведь только на смех меня поднимет, и все. Не согласится он, я это чувствую. А быть осмеянным им... ну, как-то не слишком хочется. А жалко, что я спросить у него это не могу...»

* * *

На корабле стоит полнейшая тишина.
Спит команда, уставшая за очередной ни чем не примечательный день. Спит сидящий в «гнезде» Зоро, вместо того, чтобы исполнять свои обязанности. Спит Мугивара, так и не добравшийся до своего гамака и заснувший прямо за столом. Спит, подложив под щеку стопку чистых листиков и придвинув к себе так и незаконченное за вечер письмо. Мугивара спит, а губы его все равно растянуты в какой-то по-идиотски милой улыбке, и лицо кажется каким-то слишком спокойным.
Это Мугивара-то, и спокойный!
Крокодайл ухмыляется, снимает с головы пирата шляпу и кладет ее на стол. А затем, не выдерживает и осторожно берет в руки уж явно не ему предназначенное письмо. Читает, пытается подавить в себе нормальную улыбку (Ну вы что? Что бы он улыбался из-за какого-то там письма!).
И берет в руки изгрызенный Луффи карандаш, все еще не прекращая улыбаться. Все-таки его никто сейчас не видит, и это радует.

* * *

Тонкие, слегка витиеватые буквы переплетаются между собой, немножко прыгают-дрожат, сходятся в очередной шуточной схватке, создавая из себя, пожалуй, самое короткое письмо, какое только доводилось видеть недоуменному Луффи за время его переписки.
«Знаешь, я думаю, что он согласится.»